СМИ и общество: эмпирика без модели
В середине XX века многим американским и европейским ученым казалось, что исследования политической социализации открывают новый путь развития политической науки, уникальные перспективы роста.
Социальная психология Гарольда Хаймана, исследования Фреда Гринштайна и Роберта Хесса, уже знаменитый Дэвид Истон стали основными векторами, определившими развитие новой парадигмы. Последовал всплеск исследований, изучавших взаимодействие детей с такой сложной и аморфной категорией как политика.
Эпоха "шестидесятых"
К концу 60-х на эту тему вышло более сотни книг, практически все журналы, имевшие отношение к социологии, психологии и политической науке были наводнены статьями по политической социализации.Многим ученым казалось, что они открывают новые земли. И их ожидания оправдывались. Даже на бытовом уровне все больше людей задавались вопросами: «Как влияют на ребенка в рамках раннего процесса социализации визуальные образы Президентра страны?», «Каким образом происходит процесс трансляции политических ценностей от родителей детям?» и «Как, в конце концов, влияют на социализацию особенности политического режима?», что было вполне актуально в силу мирового противостояния США и СССР.
Так как исследования политической социализации зародились в США, именно американские ученые разнесли это увлечение по Европе, проводя сравнительные исследования в Германии, Великобритании и Франции.
Очевидно, что тем самым был открыт целый источник получения различных научных степеней для людей, имевших к науке весьма скромное отношение. Истинным ученым казалось, что исследования политической социализации имеют значительную теоретическую основу и возможность дальнейшего развития.
Новая парадигма предлагала никак не меньше чем уникальную трактовку политики и политической жизни. Так, Дэвид Истон объяснял это более широко, определяя политическую социализацию как «one of the inputs of diffuse support that made it possible for a political system to function».
Безусловно, без такого объяснения большинство других ученых полагали, что их исследования помогают объяснить такие вещи как стабильность американской политической системы, нестабильность других, недовольство большинства черного населения Америки, или же аполитичность рабочего класса. Дэвид Истон проложил новую дорогу своим понятийным аппаратом и новыми возможностями объснения специфики политической жизни.
Спустя 20 лет стало ясно, что ожидания не оправдались. «Политическая социализация» оставалась достаточно стандартным понятием в рамках политической науки. И уж тем более, проведенные в 60-70-х годах исследования в этой области не открыли для науки новых горизонтов.
1980-е: "новая волна"
По сути дела, о том же рассуждал Ричард Ниеми, утверждая, как важны исследования детей и подростков для определения основ ранней социализации и предупреждая о большом количестве однобоких и схожих исследований, которые когда-то считались инновационными и столь многообещающими.
Как я полагаю, все это имело определенные причины, которые поставили «жирный крест» на исследованиях политической социализации в США и Европе с начала 80-х годов. В данном статье я попытаюсь показать, в чем состояли основные ошибки исследователей; затем укажу на те теоретические и методологические особености, которые, как я полагаю, не учли ученые 50-70-х годов; и, наконец, попытаюсь обяснить, как в идеале должно быть построено современное исследование политической социализации.
Литература по политической социализации отделяет данную парадигму исследований от других видов изучения особенностей детского развития по предмету, которым выступают формальные проявления публичной политики: деятельность президента и/или премьер министра, институт выборов различного уровня, взаимодействие партий и общественных объединений, местные органы государственной власти и т.д.
По сути дела, предметом изучения здесь является государство и борьба за власть или за влияние на лиц, принимающих политически-значимые решения. Также стоит отметить, что в исследованиях политической социализации вместо термина «state» зачастую используются иные концепты: «political authority», «political system», «levels of government».
В концов концов, никогда не утверждалось, что предмет изучения был следствием активности государства и его представителей. Таким образом, к примеру, не имело смысла изучать такое открытие, которое показали результаты исследований, как развитый у американских детей шовинизм во время президентства Рональда Рейгана.
Текущая парадигма
В отсутствии нормальной концепции государства в основе изучения политической социализации, концепция политики и политической жизни стала крайне функционалистской. Очевидно, что сейчас критика функционализма является весьма посредственным занятием. Тем не менее, в 60-е годы данная концепция была достаточно популярна в исследованиях политической социализации.
Это можно легко понять, воспользовавшись одной цитатой Роберта Зигела:
"Well-functioning citizen is one who internalizes society political norms and who will then transmit them to future generations. For without a body politic so in harmony with the ongoing political values, the political system would have trouble functioning smoothly and perpetuating itself safely". ("Настоящий гражданин – это тот, кто объединяет в своем сознании различные политические ценности (порой и противоречивые) и передает их будущим поколениям. Без соответствующего уровня консенсуса гражданина с текущей политической системой ее нормальное функционирование практически невозможно").
Основной проблемой таких исследований было то, как следует объяснять стабильность политической системы. Когда политическая система испытывала определенное давление со стороны значительной части общества, в первую очередь молодежи (речь идет, конечно, о 60-х годах XX века), основным предметом изучения становится необходимый баланс между уровнем политической стабильности и необходимости политических изменений – именно таким образом формулировалась основная проблема политической социализации в начале 70-х годов.
То, что на тот момент существовала определенная политическая система, и то, что она была относительно приемлима, было очевидно. Таким образом, для парадигмы политической социализации было просто опуститься до простой теории, предлагающей различные средства по социальному манипулированию.
Кевин Лэнгтон в своей книге «Политическая социализация», к примеру, выработал стратегию манипулирования молодежью на Карибских островах в интересах местной элиты, для того чтобы обеспечить легитимность и восприпятствовать излишне активному политическому участию отдельных социальных слоев, а также семьи, как одному из основных агентов социализации.
Конечно, такая позиция в научной литературе встречалась не часто, тем не менее, исследования политической социализации имели множество причин для критики. Образ индивида практически не интересовал исследователей. Под индивидом понимался лишь объект социализации, то, что должно быть социализировано.
Символично, что именно «политической социализацией» назвали исследования такого рода. Индивид, как агент социализации, препятствия на пути социализации, и коллективного взаимодействия – все это было вне фундаментальной парадигмы политической социализации в 50-70-х годах.
В соответствии с развитием концеции когнитивного развития под политической социализацией все больше понимается процесс приобритения отдельных норм и установок. Т.к. парадигма политической социализации развивалась вровень с ролевой теорией, очевидным является факт взаимосвязанности двух концепций.
Более или менее ясный процесс социального научения (принятия социальных норм), за который ответственны семья, школа и медиа, по сути есть результат развития ролевой теории и именно он лежит в основе большинства статей, посвященных политической социализации. Семья, школа и медиа остаются неизменными агентами социализации. В англоязычных исследованиях политической социализации дети называются «preadults», что само по себе означает невнимание к детям как таковым, являющимя агентами социализации наравне с другими.
Кризис концепции политической социализации объясняется еще и тем, что, желая быть социализационной, данная парадигма, по сути, в глубине своей являлась индивидуалистской. Не смотря на изолированность индивидов, как объектов социализации. Ведь, по сути, в рамках исследований политической социализации не предусматривалось существование социальных групп (отраслевых или классовых), которые также влияли на процесс приобритения различных норм и установок индивидом.
Особенности методологии
Эмпирические исследования социализации в основном состояли из масштабных опросов школьников. В их рамках применялись стандартные варианты анкеты с закрытыми вопросами с целью определить особенности политических установок у детей и уровень их заинтересованности политикой.
Исследовательская методика была отлажена на изучении политических установок и ценностей у взрослых в США. Не смотря на то, что в некоторых исследованиях эта методика значительно варьировалась (проведение глубинных интервью в частности), она до сих пор остается преобладающей в литературе, посвященной политической социализации.
Исследования на основании этой методики проводились более быстро, они были менее затратны, и относительно репрезентативны. Кроме того, они являлись весьма интересными для редакторов научных журналов, которые с удовольствием их печатали.
Крайне влиятельная книга Кэмпбелла «Американский избиратель», являющаяся классикой количественных исследований в рамках политической науки, была опубликована в том же году, что и начальные статьи по исследованию детского восприятия образа Президента США Фреда Гринштайна и Дэвида Истона.
Для того, чтобы получить необходимые им ответы относительно политических установок у детей, исследователи зачастую распределяли вопросы следующим образом: «Должен ли президент всегда помогать мне, если я в этом нуждаюсь?» И: «Если бы президент посетил твой город для того, чтобы наградить любых двух его жителей, как ты думаешь, кого бы он выбрал?»
Просматривая подобные вопросы, приходишь к выводу, что исследователи 50-70-х годов достаточно слабо понимали то, как развивается политический процесс в США. Конечно же, у детей присутствует много фантастичных образов относительно политической жизни вокруг них, а также ее основных акторах, однако не до такой степени.
Вообще говоря, использование количественных методов анализа на ранних стадиях изучения политической социализации являлось весьма сомнительным приемом, особенно исходя из того, что на тот момент о процессе политической социализации как таковом было известно крайне мало.
Кроме того, эти исследования отличала их сомнительная валидность. Исследователи политической социализации уделяли слишком мало внимания тому, что можно было измерить в действительности.
По сути дела, у исследователей и их респондентов было очень разное понимание того, о чем они вели разговор (будь то политическая система или институт президента) – т.н. face validity. К примеру, не более 2% детей, опрошенных Фредом Гринштайном, заявили, что никогда в будущем не будут голосовать (в то время как остальные были в принципе согласны). В тоже время спустя 15 лет, когда эти дети получили избирательное право, уровень апатиии по отношению к выборам среди молодежи был несравнимо выше.
Много вопросов в стандартных опросниках содержали такие понятия, о которых дети не имели никакого представления. По сути дела, дети гадали, какой ответ следует дать, дабы получить моральное вознагрождение от взрослых (в частности интервьюера). Отвечая на вопросы анкеты, находясь в классе, дети могли ощущать ситуацию сродни экзаменационной, что удваивало их желание дать те ответы, которые, по их мнению, дали бы близкие им взрослые.
Помимо этого, формат анкеты с закрытыми вопросами приводил к тому, что терялось очень много глубокой информации (особенно на мотивационном уровне). Большинство измерительных процедур полагались на простую линейную модель социального поведения и принятия различных норм и ценностей. Все, что касалось детского наблюдения как такового, отвергалось.
По сути, исследовательский подход в рамках парадигмы политической социализации 50-70-х годов оставался на редкость скучным. Это особенно удивительно, т.к. уже тогда применялись другие методики. «Клинический метод» Жана Пиаже, основанный на глубинных интервью, мог быть с легкостью адаптирован к исследованию детей относительно социальной и политической реальности.
Фред Гринштайн провел одно такое интервью с 10-ти летней девочкой, однако в своей статье уделил ему лишь один параграф. Хесс и Торни также провели несколько интервью под запись, однако только как превью к анкетированию.
Уникальный подход в исследовании стадий когнитивного развития у детей применил Адельсон, основываясь на ассоциациях при проведении различных ролевых игр. Тем не менее все эти методики не получили широкого распространения.
По сути дела, исследования политической социализации двигались по пути наименьших затрат. Наиболее уникальные и более трудозатратные исследования практически не публиковались, интерес к ним со стороны продвинутых университетских кругов к концу 70-х годов практически полностью упал.
Остаточный эффект
Любая исследовательская парадигма определяется как, в частности, предметом исследования, так и тем, что находится вне его. В литературе, посвященной политической социализации, собраны как элементы функционалистской концепции политики, так и относительно абстрактные методики исследования, тем не менее, из нее были исключены многие важные моменты, которые я попытаюсь указать в данной главе.
Первое и наиболее удивительное упущение – феноменология политического сознания у детей. В других исследовательских традициях это могло бы быть основным предметом изучения. Такой тезис как «политический мир ребенка» предполагает огромный интерес со стороны многих ученых, однако на самом деле здесь применялись исключительно количественные методики.
По сути дела, если бы исследователи политической социализации 50-70-годов проводили больше времени в разговорах с детьми, размышляя о причинах тех или иных их политических оценок, а также основных источниках информации у них, образ ребенка как пассивного объекта влияния социальных институтов (в частности медиа) не преобладал бы в статьях, посвященных политической социализации.
Второй упущенный элемент в исследованиях политической социализации 50-70-годов – природа политического участия. Концепция «социальной установки», которая с Джорджа Герберта Мида означала возможность соответствующего поведения индивида, однако не само поведение как таковое, разделяет структуру детского сознания и реальной активности ребенка в социальном мире (когнитивный и поведенческий уровень). В исследованиях политической социализации это разделение предельно важно, дабы не зайти очень далеко в собственных выводах.
Другая исследовательская традиция – социология знания, указывает на постоянное взаимодействие когнитивного и поведенческого уровня сознания, как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Заинтересованность в исследовании поведения детей дала бы гораздо больше интересной информации, нежели стандартизированные опросники.
Помимо всего прочего, более изобретательные и разнообразные методики в рамках парадигмы политической социализации могли бы открыть нам тайну того, как дети, которые так благожелательно в 1958 году относились к политической системе и к институту президента в США (по результатам исследований Фреда Гринштайна и Дэвида Истона), в 1968 году стали инициаторами кардинальных изменения в социуме.
История изучения политической социализации – история ошибок. Истинная модель взаимодействия СМИ и общества еще не создана. Использование неадекватных моделей особенно опасно для сегодняшней России, переживающей период глубоких и не вполне понятных социальных преобразований. Исследование процессов политической социализации выходит на первый план.
Поделиться