Парадокс Гоголя: географический аспект

Знакомая, наверное, каждому в России фраза «в России две беды — дураки и дороги» обычно приписывается Николаю Васильевичу Гоголю. Однако, по мнению лингвистов, такое авторство не вполне вероятно и не подтверждается документально, а сама фраза представляет собой апокрифическую и популярную в начале XIX века поговорку.

В числе вероятных авторов крылатой фразы называют также Салтыкова–Щедрина, Карамзина… Ими список не ограничивается. Можно предположить, что еще в начале XIX века поговорка обрела большую популярность в обретающей имперскую мощь и потому особо остро осознающей собственные недостатки России.

Уже в наше время, с перестройкой и после нее поговорку стали вновь повторять все чаще, привычно не задумываясь о вложенном в нее в иную эпоху смысле. Наши современники, произнося сакраментальную фразу, обычно неявно подразумевают и пытаются констатировать, что дороги в России — очень, невыносимо плохие, никуда не годные.

Сейчас в этом, вероятно, есть доля истины. Но какой смысл вкладывался в поговорку изначально, два столетия тому назад? Что имели в виду известные или неизвестные ее авторы, упоминая в качестве беды России — ее дороги?

Попытавшись ответить на этот вопрос, мы лучше поймем суть претензий к нашим дорогам и одновременно — сможем понять, что именно необходимо предпринять, чтобы поговорка эта навечно ушла в словари русской архаики.

Как мы уже отметили, одним из наиболее вероятных авторов поговорки чаще других упоминается Гоголь. Но — странный парадокс — в книгах великого русского писателя, и в первую очередь в «Мертвых душах», предстает совершенно иной образ дорог России.

«Какой же русский не любит быстрой езды?» Уже одна эта фраза говорит о том, что (по крайней мере в представлении Гоголя) подавляющее большинство русских людей в начале XIX века имело опыт быстрой езды — и этот опыт им определенно очень нравился.

Но феномен массовой, любимой и доставляющей каждому удовольствие быстрой езды принципиально несовместим с представлением о никуда не годных дорогах. Гоголь же полагает, что быстрая езда — суть национального характера. Настолько, что в «Мертвых душах» Русь ассоциируется именно с тройкой, «летящей» тройкой.

Ясно, что русский человек, где бы он ни жил в эпоху Гоголя на бескрайних российских просторах, имел опыт быстрой езды, и езды именно по хорошим дорогам — иначе «любить» такую езду было бы очень непросто.

Стоит вспомнить также о том, что в те годы дороги были не только транспортной, но и информационной инфраструктурой страны. Без хороших, заведомо и быстро проходимых дорог большая страна просто не могла бы существовать как единый организм. Размер страны являлся мерой качества дорог этой страны.

Необходимым условием того, чтобы бескрайняя Россия могла раскинуться на весь континент, от одного океана до другого, были очень хорошие дороги. Без них не было бы России. Для Николая Васильевича Гоголя и его современников основным недостатком дорог России было не их качество — но их длина, протяженность. Таких длинных дорог в то время не было, пожалуй, нигде в мире.

Вряд ли это можно считать «бедой» в том смысле, который вкладывают наши современники — все страны стремятся расширить свои границы, увеличив протяженность дорог. Ни у одной из них это не получалось так, как у России.

Можно сказать, что именно в России были лучшие в мире дороги. Скорее, дороги были предметом гордости России — и зависти недругов, регулярно стремившихся сократить ее размеры, уменьшив протяженность ее дорог.

Недостатки дорог России являлись оборотной стороной их достоинств. Россия всегда была большой — настолько, что у русского человека на бессознательном уровне закрепилось представлениео том, что определяющим фактором стоимости товара являются транспортные, и только транспортные, издержки. В словах «дорогой», «дороговизна» корень — тот же самый, что в слове «дорога». «ДорогОе» и «дорОга» неразрывно связаны в национальном русском сознании. Дороги были длинными, а значит, хорошими, «спокон веку».

Но если в России всегда были хорошие, или даже «самые лучшие в мире», дороги — то почему же сегодня они бесспорно не выдерживают критики? Что произошло со времен Гоголя до наших дней?

Произошло вот что. За это время изменился характер транспортных средств. Изменились требования к дорогам. Дороги из «собственно дорог», какими они были во времена Гоголя и Пушкина (дорога — «накатанное или нарочно подготовленное различным образом протяженье», по определению словаря Даля), превратились в технические сооружения, создание и эксплуатация которых требуют в первую очередь высокой и массовой технологической культуры.

С такой культурой дело в России всегда обстояло неважно. Именно отсутствие массовой технологической культуры стало первопричиной многих истинных бед России.

Распространение массовой технологической культуры является важной — а скорее, важнейшей — целью инновационного развития России. Только научившись грамотно и аккуратно реализовывать и воспроизводить уже созданные технологии, можно перейти к следующему этапу — созданию технологий собственных, инновационных.

Транспортная инфраструктура всех видов является чрезвычайно важным направлением инновационного развития нашей страны. В конце концов, оборотной стороной нынешней запущенности транспортной инфраструктуры России является возможность чрезвычайно быстро получить от нее огромную отдачу — если грамотно подойти к делу.

Это касается не только привычных всем нам дорог на суше, но и водного, воздушного транспорта, транспорта специального назначения — например, трубопроводного — а также космических систем, уже сейчас играющих важную роль в обеспечении функционирования мировой транспортной инфраструктуры.

Экспертная группа / R&D.CNews