Экзистенциальные страхи и политика: исследование

Установка надгробных плит – это автоматическая защитная реакция на мысли о смерти. Исследователи из университета Аризоны Джефф Гринберг (Jeff Greenberg) и Том Писчински (Tom Pyszczynski) при помощи разговорной терапии дают испытуемым строго отмеренные «дозы» страха перед смертью, проверяя, какое влияние они окажут на поведение и предпочтения человека. Они говорят: «Представьте, что вы умираете. Что вы при этом можете ощущать? О чем вы думаете?». Оба психолога и их коллеги изучают экзистенциальные страхи, пишет Spiegel. Их эксперименты проводятся на территории, которая до этого всегда считалась вотчиной философии и религии.

Основа их экспериментов – теория антрополога Эрнеста Бекера (Ernest Becker), который в 1974 году получил Пулитцеровскую премию за книгу «Отрицание смерти» (The Denial of Death). Его аргументы таковы: человек, как и животные, обладает безоговорочным желанием выжить. Но способность к символическому мышлению позволяет человеку представлять себе будущее. Поэтому люди живут, постоянно осознавая, что когда-нибудь они умрут. Это уникальное знание порождает подсознательный страх, который в любой момент может обостриться. Посещение кладбища, случайно увиденный несчастный случай, встреча со стариком – эти будничные события способны вытолкнуть страх перед смертью на поверхность, совсем как вопросы Гринберга при его психологических экспериментах.

Реакция на осознанный страх перед смертью у всех одинакова. Сначала человек думает: «Я молод и здоров, до того, как я умру, пройдет много времени, о ней рано думать». И хотя подобные мысли притупляют страх, он не уходит. Так разрабатываются стратегии, помогающие его избежать. Поскольку смертность – не значит бессмысленность, мы можем убедить себя в том, что наша жизнь в этой Вселенной – особенная, она имеет смысл, говорит Гринберг. Самая распространенная стратегия – поднять чувство собственного достоинства, своей уникальности: при помощи спорта, диет или даже пластических операций. Другой способ: почувствовать себя маленькой частичкой чего-то огромного и значимого: культуры, общества, нации. Желание быть частью чего-то большего – это стремление к символическому бессмертию.

Чтобы это не осталось всего лишь теорией, ученые под руководством Джеффа Гринберга разработали серию экспериментов, в которых они хотели доказать, как конфликт между осознанием смертности и стратегиями ее отрицания влияет на поведение испытуемых. Например, в 2006 году они провели тест, посвященный взаимосвязи страха смерти и эстетических предпочтений. Психологи ожидали, что после вербальных «доз» страха участники временно станут более консервативными в своих взглядах в искусстве. Возникающую после вопросов Гринберга потребность в чем-то осмысленном и структурированном лучше удовлетворят работы в стиле реализм, чем абстрактное искусство.

После психологической подготовки и анкетирования участникам задали стандартные вопросы о смерти. С контрольной группой в это время беседовали о экзаменационных работах, который в период обучения были для них особенно важными. Затем последовала основная часть эксперимента: обоим группам прочли несколько страниц из книг, написанных писателями различных направлений.

Догадки психологов подтвердились: те, кто участвовал в беседе о смерти, отрицательно реагировали на абстрактное, трудно для понимания искусства. По шкале от 1 до 9 они в среднем оценили этот текст на 3,9 балла. Участники, которые вспоминали о трудных экзаменах, поставили оценки в районе 5,8. Современное искусство, как и экзистенциальная психология, открывает «окно в никуда», и участники предпочли не заглядывать в него.

Такой же механизм наблюдается во многих других сферах поведения: начиная от поведения в магазине и заканчивая спортивными успехами. Гринберг и его коллеги доказали это с помощью более чем 250 экспериментов, которые были проведены по той же схеме. Согласно исследованию 2003 года, страх перед смертью влияет даже на способности критического восприятия: американцы гораздо охотнее соглашались с вымышленными цитатами из СМИ, представлявшими их страну в плохом свете, если до этого вспоминали о собственной смертности.

В возможности такого психологического воздействия на людей, который получил название Terror-Management, психологи сами видят большой негативный потенциал. Теракт 11 сентября в США пробудил осознанный страх смерти у огромного количества людей – с фатальными последствиями для политики страны. В 2004 году Гринберг провел серию особых экспериментов: в год выборов президента США психологи исследовали влияние осознанного страха смерти на поведение избирателей. После обычной подготовки 190 студентам раздали фиктивные бюллетени. На пост президента претендовали 3 типа политиков: харизматичный демагог, проблемно ориентированный политик-реалист и работник по связям с общественностью.

Первый политик апеллировал к «великой нации», каждый представитель которой «особенный». Реалист, напротив, обещал лишь «то, что возможно сделать». Третий апеллировал к «уважению», «гражданскому единству», «гласности и открытости». Психологи ждали, повлияет ли «доза» страха смерти на результаты этой модели выборов.

Не имевший никаких шансов у контрольной группы харизматичный демагог победил общественного работника. У контрольной группы он получил меньше трети голосов, во время предварительного теста обеих групп – всего 5%. Общественный работник, ранее имевший 45%, получил лишь 22%. Вывод: люди, осознавшие страх смерти, любят громкие лозунги. Но все же проблемно ориентированный реалист одержал заслуженную победу – около 50%.

Результаты должны были подтвердиться в реальности, поэтому психологи опросили испытуемых об их отношении к реальным кандидатам. Выяснилось, что поддержка Джорджа Буша и его политики антитеррора под влиянием экзистенциальных страхов росла с огромной скоростью. По пятибалльной шкале студенты, с которыми ранее беседовали о смерти, оценили его на 3,5. Контрольная группа оценила его в целом ниже: 2,2 балла.